Лишь в операционной находил отдохновение: тишина, яркий свет, руки облитые перчатками делают привычное -- спасают чью-то жизнь. Здесь ему не хватало Наденьки, принимавшей его с полуслова.
Сильней и сильней в личной жизни наваливалась на него тоска, беспросветная как глухая осенняя ночь.
Милашка и Наденька 