Название:
Каждый найдёт себе рай 3Добавлен:
18.05.2018 в 14:10Категории:
Гомосексуалы
стал пихать мне в рот свою разгоряченную письку, прямую и твердую, как карандаш. Я принял этот щедрый дар.Глава пятнадцатая. Наши дальнейшие трюкачестваЗа свою жизнь мне довелось прочитать довольно большое количество художественных автобиографий, и я помню, что буквально каждое второе жизнеописание начиналось одинаково: моментом, эпизодом, с которого автор начал осознавать себя. Между пишущими наладилось даже своего рода соревнование – кто раньше себя вспомнит (чем раньше, тем даровитее автор, ясное дело! гений сознает себя ещё в материнской утробе) и кто значительнее эпизод представит. А что могу вспомнить я? Помню – пушистую новогоднюю ёлку, которую принесли в комнату и поставили возле окна, и праздничный запах хвои, помню свою кроватку с бортиками, в которой я спал, стараясь с головой укрыться одеяльцем. А вот мать качает меня и напевает колыбельную, но в ней нет слов, всё сплошное: «У-ку-ху, кы-хы-хы…» Вспоминаю, как отец катит меня зимой по снегу на санках… Но это всё случайные, разрозненные эпизоды, impressions, какие-то не вполне отчётливые видения при внезапной вспышке молнии.А вот и кое-что более связное. Я сижу в Уярске на кухне. Откуда-то появляется мать и достаёт из сумки порядочный кусок сырого мяса. Спрашивает меня, буду ли я есть это мясо? Я отрицательно мотаю головой: оно же такое неприятное, скользкое, как можно его есть? Мать молча обрабатывает мясо на столе, потом ставит на печь сковородку и начинает жарить. И о чудо! –сырые бесформенные куски прямо на моих глазах постепенно превращаются в аппетитные поджаристые ломтики. Запах жареного мяса заполняет всю кухню. Я сижу и глотаю слюни. Я надеюсь, я жду, что мать даст мне кусочек со сковородки, но тщетно – мать больше не предлагает и съедает всё сама.Мне бы тут ещё описать, как она уплетала это мясо – с картошкой ли или просто с хлебом и горчицей, по-студенчески, как она всегда предпочитала, и какое выражение лица было у неё при этом. Но – я не помню. Лишь глубокая обида и событие, эту обиду вызвавшее, впечатались в мою детскую память. Какое-то чувство несправедливости, которое неизменно привносят в мир взрослые…Казалось бы – чего проще: протянул руку да и взял. Но нет, я – гордый. Буду мучиться, страдать, переживать, но не попрошу, не унижусь до подачки. Сколько мне тогда было? Года три, наверное. Или четыре? Вот такой я был – и робкий, и упрямый. Да, это материнские гены, которые передались мне с рождением.Но, в отличие от матери, я был горд лишь когда дело касалось меня самого. Ведь это же я готов был унижаться перед продавщицей из сельпо, прося продать мне пачку папирос «для папы», хотя тут же, за углом, этих самых папирос страстно жаждали старшие друганы Игоря, которые и снарядили меня в магазин – оттого что в их посёлке я был человек пришлый и продавщицы не знали меня в лицо. Я готов был лебезить перед билетной контролёршей, когда та наотрез отказалась пропустить Эдика со мною в кинозал, неожиданно объявив, что фильм – «кроме детей до шестнадцати»… С непонятной настойчивостью указывала она на двери малого зала, где Эдик, по её словам, мог посмотреть какую-то сказку, пока я буду лицезреть американский чудо-блокбастер, победитель всесоюзного кинопроката за январь месяц.Как? Обмануть? Подвести? И чтобы Эдик сидел там один, волновался и чувствовал себя тоскливо? Нет, такого я не мог допустить даже в мыслях. Да мне этот блокбастер одному, без брата даром был не нужен! Эдик, я же помню, какое у тебя сделалось тогда лицо, как ты отвернулся и закусил губу,
Эротические и порно рассказы на 3iks
Ни-хуа-хуа себе! 